Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра] - Ричард Диминг

Никонен кивнул.

— Закрылки — простите меня за безграмотность — используются для торможения при посадке?

— Нет, это не главная их задача. Они действительно снижают скорость, но основное назначение — обеспечение устойчивости на малых скоростях. С ними можно удержать машину на самой малой скорости до точки касания.

— С какой скоростью мистер Адлер приземлялся?

— Что-то около пятидесяти узлов — примерно девяносто километров в час. Но когда он разбился, скорость была больше, узлов под семьдесят.

— Хорошо, — он сделал пометку в блокноте. — Мог ли он раньше выяснить, что закрылки не работают как надо? — он улыбнулся. — Или это глупый вопрос?

— Черт подери, конечно, он не знал, что один закрылок не выйдет до отказа. Скорее всего, взлетел он с наполовину выдвинутыми закрылками и перед взлетом, вероятно, проверил их движение до отказа — по крайней мере, должен был по инструкциям. Правда, насколько я знаю, летная практика Оскара не всегда соответствовала инструкциям.

Никонен скомкал свою сигарету и очень спокойно заметил:

— Судя по всему, это основной вопрос, мистер Кери. Наверно, так это и было. Если Оскар проверял закрылки перед взлетом, то у него случилась механическая неисправность, приведшая к катастрофе. Если нет, тогда, возможно, кто-то это подстроил. И подстроил весьма эффективно.

Я сказал:

— Ваше расследование этот вопрос закроет.

Он кивнул, сделал еще одну пометку в блокноте и закурил новую сигарету. Затем без всякой перемены в тоне спросил:

— А предыдущий английский самолет почему потерпел аварию?

— У него в полете загорелся мотор.

— В Лапландии осенний воздух исключительно зноен, я согласен. Вы видите какую-то связь между этими авариями?

— Я бы сказал — нет.

Он задумчиво на меня посмотрел. Затем сказал:

— Первое, что меня удивило и озадачило, — это как вам, англичанину, разрешили здесь работать пилотом. У нас много собственных прекрасных летчиков и работы на всех не хватает. Так что я ознакомился с вашей лицензией на работу. Ей уже немало лет, но все документы до сих пор действуют.

Я спросил:

— Какое это имеет отношение к происходящему?

— Я только рассказываю вам кое-что из того, что вы, возможно, забыли. Так я обнаружил, что вам разрешили работать здесь вследствие дружеских отношений с некоей персоной, в то время очень высокопоставленным человеком, выдающимся гражданином Финляндии. Не знаю, как вам это удалось, мистер Кери. И первой мыслью было, что вы, должно быть, в свое время оказали Финляндии ценные услуги. Но никаких документов по этому поводу, разумеется, не обнаружилось.

— Да, — сказал я, — начинаю понимать, к чему вы клоните. Этот человек умер. Теперь нет никого, кто помешал бы определенным лицам изъять мою лицензию. И все, что для этого нужно — оповестить их о недружелюбном отношении ко мне вашего ведомства.

Он опять кивнул.

— Я думаю, и одного слова было бы достаточно. Но это дело длинное и нудное, а мне нужен быстрый результат. Пожалуй, будет больше пользы, если я засажу вас в тюрьму.

— На каком основании?

— На каком вам больше нравится, мистер Кери. Ну, скажем, «в интересах национальной безопасности», пока не будет доказано обратное. Тогда все превратится в досадную ошибку. — Его глаза стали холодными и жесткими. — И вы даже представить не можете, как много ошибок я готов совершить.

Мы долго и внимательно смотрели друг на друга.

Кто-то постучал в дверь. Здоровяк взглянул на Никонена, затем привел себя в состояние готовности и осведомился, кто там.

Никонен сказал более мягко:

— В ваших неприятностях нет ничего необычного, мистер Кери. Вы просто ненавидите полицейских.

— Да нет, только тех, которых встречал до настоящего времени.

Миссис Бикман спросила из-за двери:

— Билл Кери здесь?

Полицейский развернулся и взглянул на Никонена, придерживая дверь едва открытой.

Дверь резко с треском распахнулась и треснула его по затылку.

В проеме стояла миссис Бикман, тряся ушибленной ступней.

— Надеюсь, я вам не помешала, — ледяным тоном произнесла она, — Я пришла исключительно с целью выяснить, сможете ли вы сегодня со мной поужинать.

Я встал.

— Весьма бы рад, миссис Бикман, но должен предупредить, что сегодня вечером я могу оказаться за решеткой.

И глянул вниз на сидящего Никонена.

Тот медленно поднял голову, печально на меня посмотрел, затем повернулся к ней:

— Мистер Кери преувеличивает, миссис Бикман. Я не вижу причин, почему бы ему не поужинать с вами.

Она отвесила ему легкий иронический поклон.

— Благодарю вас, сэр.

Затем повернулась ко мне:

— Тогда около восьми?

— Я приду.

Могу и не успеть, если не управлюсь с делом Вейко за три часа, но я не собирался распинаться перед Никоненом о своей работе на Вейко. Если он искал повода посадить меня под колпак, пусть найдет его самостоятельно.

Миссис Бикман сказала:

— Прекрасно. Могу я вам чем-то помочь еще до встречи?

Это было сказано как бы мимоходом, но имело определенную подоплеку. Никонен тоже об этом догадался.

В первый момент это казалось заманчивым. Мне предлагалась помощь Уолл-стрита, если Никонен действительно собирался осуществить ту самую ошибку. Но надо мной довлела линия на невмешательство в фамильные дела Хомеров. И ее помощь с ней никак не совмещалась. К тому же за услугу пришлось бы отплатить.

Я отрицательно покачал головой.

— Спасибо, но действительно нет никаких проблем. Если я не появлюсь на ужине, то только потому, что вспомню о другом свидании.

Она улыбнулась, слегка покраснела, но смысл моих слов поняла. Потом вышла, и здоровяк закрыл за ней дверь.

Никонен спросил:

— Вы имели в виду нашу встречу, мистер Кери?

— Да, вот именно. До моих неприятностей ей не должно быть никакого дела. Я человек легко ранимый…

Он слегка поморщился, потер кончик длинного носа и сказал:

— Думаю, вы меня неправильно поняли.

Это было не так, но если он хотел начать все сначала, пожалуйста. Никонен печально улыбнулся.

— Только давайте чуть более открыто и правдиво, чем до этого.

— Прекрасно. Это меня устраивает.

Я снова сел.

Он закурил другую сигарету и сказал:

— В Лапландии что-то происходит, мистер Кери. Мне кажется, вы с этим согласитесь. Давайте вернемся к двум авиакатастрофам. Я спросил, есть ли между ними связь. Вы ответили, что так не думаете. Теперь я спрашиваю: почему?

Я глубоко вздохнул, затем после глотка шнапса резко выдохнул. И тут моя правдивость резко пошла на убыль. Но вот в одном я мог быть абсолютно точен. И я ответил:

— В одной два человека погибли, в другой не погиб никто. И это сильно ослабляет версию о связи между ними. Будь выбор за мной, я в любом случае предпочел бы пожар. Особенно если кто-то забыл предварительно вывести из строя систему пожаротушения. Неисправность с закрылками выявляется перед самой землей: нет ни высоты, ни скорости, чтобы исправить ситуацию.

— Так что пожар — работа дилетанта, а закрылки — профессионала?

Я пожал плечами.

— Не вижу, почему я должен выполнять работу за «SuoPo»? И вообще, кому понадобилось убивать англичанина Джада?

— А почему понадобилось убить мистера Адлера?

— Хороший вопрос. Откуда он летел?

— Ах, да, — он перелистнул обратно несколько страниц в блокноте. — Пока мы знаем только то, что вчера в полдень он взлетел с реки в Рованиеми. К ночи не вернулся. И ночью его не было ни в Кемийарви, Килписярви, Соданкулья, ни в Инари, ни в Киркинесе. Мы запрашивали и прочие места, но… — он пожал плечами.

— Гидроплану незачем возвращаться в город. Годится любое озеро или река.

Никонен перелистал блокнот до чистой страницы.

— На кого мистер Адлер работал?

— Я видел его с несколькими охотниками и туристами, не более того. Думаю, этим летом у него не было контракта на проведение геологоразведочных работ.

Я не счел нужным упоминать, что Оскар собирался сделать кое-что для Вейко, или излагать собственные выводы, основанные на том, как Вейко отрицал, что часть работы уже была проделана.

Если кто и подстроил Адлеру аварию, им был не Вейко.

— Вероятно, он не был кристально честным парнем?

Я пожал плечами.

— Вопрос лишен практического смысла. Он был вольным пилотом и придерживался своих собственных правил. Вы никогда не опускаетесь сквозь облака, не зная, что там за местность. Вы должны приземлиться поскорее, если сообщили, что после захода солнца ляжет туман. Вам нужно дозаправиться сразу после посадки, чтобы избавиться от конденсации паров в баках. Вот этих правил он придерживался. А перевоз корзины шнапса или пролет запретной зоны — это все правила бумажные.